НАША СТРАТЕГИЯ

Автономное Действие
История
Документы
avtonom.org
Экстремизма.нет
Автоном
Ситуация
Фильмотека
Радио АД
А-дистро
Проекты Программы
Регионы
Деятели
Контакты
Ссылки
Портал Автономное Действие

1. Социально-революционный процесс

1.1. Социальная революция

А. Безусловно, реализация либертарного коммунизма не отвечает интересам государственных институтов и капитала, с их бюрократическим аппаратом и господствующими классами. Поэтому он не может восторжествовать без преодоления сопротивления с их стороны, не может осуществиться мирным способом без какого-либо социального насилия. Революционное насилие вполне оправданно, если применяется как средство защиты от насильственных методов правящих классов. Новое общество может проявиться и одержать победу только путем революции, уничтожая все политические и идеологические структуры, которые до тех пор позволяли выживать устаревшим и ставшими деспотичными социальным и производственным, в широком смысле, отношениям. Вместе с тем, полное торжество либертарного коммунизма – длительный социально-революционный процесс, но осуществляемый не посредством политической иерархии и государственного аппарата «революционной» элитой, захватившей в свои руки командные рычаги, а подлинными революционными объединениями трудящихся, придерживающихся принципов базисного самоуправления. Именно процесс разрушения существующей репрессивной системы, подавления сопротивления ее агентов и создания нового общества мы и называем социальной революцией. Она является продуктом реальных потребностей и условий жизни. Однако необходимо понимать, что подлинная социальная революция не столько подавляет врагов, сколько подрывает условия их существования, в конце концов, она должна не закрепощать, а освобождать общественные силы и потенциал.

Б. Социальная революция не может быть только простым политическим или экономическим актом. Ни рабочий контроль над капиталом, ни тем более захват командных постов у рычагов политического управления не могут быть реальным основанием для глобальной социальной трансформации. Революция - скорее процесс освободительной самоорганизации и коммунизации, собирание сил и массовых действий, имеющих последствием все более расширяющиеся сферы общественного самоуправления, захваченных и социализированных производственных мощностей, экспериментального культурного пространства и эмансипированной повседневности. Наша революция – превращение политического и экономического общества в коммуну коммун, развитие борьбы угнетенных слоев через экспроприацию всего общества и всех необходимых социальных функций, преодоление отчуждения. Для реализации всего этого целенаправленная атака на государство и его разрушение, на фабричную, офисную власть есть лишь один из аспектов, хотя может и решающий. Мы стремимся не к правлению угнетенными политическим обществом и не к управлению предприятием, как экономической единицей, но к полному упразднению своих собственных условий существования, а значит и самих себя, как группы внутри социума, структурированного политикой и экономикой. Другими словами нам не нужна власть, нам нужны возможность и силы, чтобы изменить свою жизнь. Таким образом, социальная революция не есть организационно-политическая революция. В отличие от последней, она не изменяет структуру взаимосвязей между индивидами и группами без больших изменений в том, ЧТО они делают, она, в первую очередь, воздействует на то, КАК индивиды и группы воспроизводят средства существования, на образ и реальные условия жизни, конечно, в тоже время преобразовывая и характер их социальных связей. Социальная революция, в конечном счете, не устанавливает власть меньшинства или большинства, или любую другую форму организации. Ее главная функция - найти решение социальных проблем вне логики капитала и какого-либо политического и организационного реформизма. Без сомнения, чтобы закрепиться и распространиться, революционные социальные преобразования должны вступить в противоречие с государством и ясно воспринимать его как врага. Если все многообразие альтернативных инициатив и мер в сфере производства, хозяйственной и повседневной жизни разворачиваются в тени нетронутой государственной структуры, то оно будет с необходимостью обречено на поражение. Органы самоуправления трудящихся, вырастающие из освободительного движения, не могут терпеть существование государства, они должны сбросить его удавку.

В. Мы убеждены, что либертарный коммунизм во всей своей полноте не сложится сам по себе в силу только лишения власти правящих классов в общественной и хозяйственной сферах. Тем более что социальная гармония невозможна в рамках отдельного восставшего, но изолированного региона или даже крупной страны, окруженных капиталистическими и авторитарными образованиями. Принципы либертарно- коммунистического общежития в наиболее полной степени реализуемы лишь во всемирном общечеловеческом масштабе, как глобальная человеческая общность. Беспрестанный процесс социального творчества, растянутый во времени, будет способствовать непрерывному приближению к идеалу гармоничного и свободного совместного бытия, объединяющего все человечество в новую планетарную общность. Он будет выражаться в динамичном доминировании, утверждении человеческих потребностей против закона самовозрастающей стоимости, тирании экономики. Он с необходимостью примет всемирный характер.

1.2. Революционный период или «переходный период»

А. Да, этот революционный период будет характеризоваться и наличием обломков авторитарного мышления, сопротивляющихся осколков репрессивной социальной структуры и хозяйственных проблем, но уже в основе его должны лежать социальное равенство, свобода и автономия трудящихся – то, ради чего собственно люди и поднимались на социальную революцию. Революционное движение может быть понято не как организационная задача радикального и осознающего некие «объективные» цели авангарда, состоящая из пунктов, которые надо воплотить в реальность после социального переворота, а скорее как определенный социальный процесс и разрыв одновременно. Именно для того, чтобы начать осознанное и планомерное продвижение к обществу социальной гармонии и личной свободы, и необходимо классу наемных тружеников овладеть самоуправлением, средствами производства, общественными функциями. Первоначальные, разнообразные и далекие от идеала формы самоуправления трудящихся и коммунизированного хозяйства все еще не всемирный коммунизм и, тем более, не абсолютное отсутствие любой власти. Но они его прообраз, начало, его средства, опираясь на которые человек и общество двинутся к совершенствованию и полноте. Необходимо понять, что уничтожение власти, товара и наемного труда – это скорее непременные составляющие освободительного процесса, чем программа или результат, которые последуют после захвата власти каким-либо меньшинством и организации им очередного некоего «государства (или «полугосударства») трудящихся». Они не могут быть реализованы после достаточно длительного «переходного периода» силами политической иерархии, бюрократического аппарата и экономического принуждения. Социальная революция – не дело партии, повстанческого штаба или какой-то группы, она есть дело только самих революционных трудящихся масс. Все теории о «рабочем правительстве» или «власти рабочих» предлагают лишь альтернативные решения выхода из кризиса внутри капиталистической цивилизации. Наша же революция есть в первую очередь преобразование общества, то есть того, что составляет отношения между людьми, а также между людьми и их средствами жизни.

Б. Таким образом, такой освободительный процесс не является «переходным периодом» в духе реформистов или «диктатурой пролетариата» в духе большевиков. Исторические попытки создать социал- демократическое переходное «народное государство» или «рабочее полугосударство» ленинистов закончились – в первом случае обычным капитализмом, в котором «правовая демократия» стала наиболее эффективной формой господства над трудящимися, а во втором – особым путем к капитализму: установлением тоталитарной диктатуры партийной бюрократии, перешедшей затем в более обычный буржуазный режим. «Революционные» партии уверенные в необходимости привить рабочим революционное (социалистическое) сознание на деле прививали не освободительное сознание, а покорность чиновникам-управленцам, привычку к подчинению. Это наглядно продемонстрировала КПСС и нынешняя пассивность трудящихся бывшего «соц» лагеря. Подлинная социальная революция не может действовать на почве полностью оккупированной и развиваемой капиталом и государством, то есть на территории роста производительных сил, сил капитала! Так как средством для их развития и служит наемный труд, то рост «национального богатства» обеспечивается ростом прибавочного труда. В этом случае наемный труд «увековечивается», а проект коммунизма отодвигается опять на неопределенное время марксистско-ленинским маневром капитала. Социального освобождения нельзя искать в контексте развития производительных сил, в котором человек остается объектом капитала, власти и технологии, простым элементом их структуры. Таким образом, система господства при своем всеобъемлющем характере доминирования может трансформировать все движения якобы отрицающие ее, но происходящие на ее территории, в свое собственное утверждение. Отсюда и следует необходимость в самом радикальном разрыве с любой деятельностью или поведением, обладающим связью с прежними политическими революциями. Освободительный процесс не может быть авторитарно-бюрократической системой, оправдываемой ложной и губительной для целей социальной революции теорией «фаз социализма». Уничтожение политического и экономического господства – есть непрерывная социально-революционная практика реализации либертарного коммунизма, не опирающаяся на какие бы то ни было формы политической и экономической иерархии.

В. Как мы уже говорили, коммунизация общества - это процесс и он происходит не в одно мгновение. Однако весь вопрос в том, чем занимаются общие собрания трудящихся и контролируемые ими советы в ходе революции. Если они устанавливают между собой связи, планируют развитие хозяйства, договариваются об условиях преобразования жизни на коммунистических началах и расширяют свое влияние в мире, то это процесс коммунизации. А если они устанавливают товарный обмен между собой и строят государство, выделяя из своей среди новых чиновников для вертикального (сверху вниз) управления обществом, то это просто движение назад, к капитализму. Безгосударственное базисное самоуправление, федерализм, беспрерывная и наступательная социализация средств производства – не заоблачная постреволюционная даль, а возникающая в самом процессе социальной революции реальная деятельность, приводящая ко все более полной и всеохватывающей гармонизации человеческих взаимоотношений, социальная практика, способствующая бесконечному росту общественной и индивидуальной свободы.

1.3. Размах и сложность революционного периода

А. Надо лишь признать размах и сложность задач социальной революции, которая стремится к установлению бесклассового общества. У такой трансформации вряд ли появятся серьезные преграды везде, где автономные, но связанные посредством координации, общие собрания тружеников через свои Советы или иные формы самоуправления не будут признавать ничьей власти и ничьей собственности. Где, ставя свою волю выше любых законов или социальных специализаций, они ликвидируют разделение людей на классы, разрушат рыночную экономику, товарное производство и государство, будут стремиться удовлетворить потребности эмансипирующейся части человечества. Окончательная же победа придет только с повсеместным преодолением и уничтожением существующих форм репрессивной глобальной системы. Но уже само начало непрерывного и бурного процесса по овладению тружениками общественными и производственными функциями проложит резкую грань между эпохой капиталистической эксплуатации и государственного подавления и эпохой социальной свободы. И лучшей гарантией от появления новой структуры власти над нами послужит только максимально возможное присвоение нами условий нашего существования, причем на всех уровнях. Именно в этом заключается, уже упомянутая нами, другая характерная сторона революции – ее резкий социальный разрыв с угнетательской системой.

Б. В производственном смысле социально-революционная эпоха – есть период массированного вытеснения экономических отношений, то есть – заря постэкономической социальной формации - свертывание производства товара, основанного на обмене. Попытки во время такого процесса внутри восставшего региона или страны сохранить существующую сегодня «равновеликую» стоимость продуктов производства при их обмене лишь узаконило бы неравенство между революционными сообществами. И, в конце концов, привели бы социальную революцию к поражению и восстановлению власти капитала и государственных институтов. Надо стремиться, чтобы уже в эту эпоху внутри социализированного сектора отдавалось то, что есть в избытке, и бралось то, в чем нуждаются одни и что предлагают другие.

В. Да, в несоциализированном до определенной поры секторе хозяйства сохранятся разнообразные неэксплуататорские общественные слои. Некоторые противоречия между двумя секторами могли бы быть решены в рамках территориальных органов (Советов) самоуправления на договорной основе, пока все слои общества не интегрируются в коммунизированный сектор. Последнее произойдет доб-ровольно, так как преимущества товарищеского труда, связанных с ним человеческих отношений и системы социалистического распределения будут наглядны и неоспоримы. Немаловажен и монопольный контроль трудящихся, посредством своих самоуправляющихся объединений, над оружием, что также сыграет роль гарантии победы антиавторитарной социальной революции. Однако для того, чтобы сокрушить силы капиталистической цивилизации на военном уровне трудящимся надо не больше танков, но как можно более широкий размах мер социализации (коммунизации) хозяйственных и общественных функций, используя рычаг производства, чтобы, в конечном счете, трансформировать и его.

1.4. Наша роль в процессе социальной революции

А. Итак, только сами наемные труженики в целом сумеют осуществить либертарную общественную трансформацию. Они не могут и не должны делегировать свою волю какому-либо отчужденному от их сообщества институту или меньшинству, в том числе самому что ни на есть «революционному». А значит – государству, пусть даже «пролетарскому». Их первым актом трансформации капитализма будет полное разрушение аппарата централизованного государства и параллельная экспроприация экспроприаторов с последующим обобществлением средств производства и социализацией всей производственной деятельности. Базисное самоуправление тружеников не должно допустить никакого их подчинения не силам вне его, ни отношениям, основанным на силе и иерархии, внутри него. В связи с этим для нас недопустимо единство действий со всякого рода буржуазными, реформистскими и ленинистскими организациями, зарекомендовавшими себя как исторические контрреволюционеры. Всем им - решительный отпор и противодействие.

Б. Наша роль в революционном процессе ни в коей мере не состоит в руководстве им, но мы не можем позволить себе отказа от влияния на него, которое будет выражаться в пропаганде освободительных идей, в силе практического примера, солидарности и прямой вовлеченности в социальные конфликты. Мы должны стремиться быть не просто рядом с разнообразными освободительными движениями наемных тружеников, но в них самих. Не над своей социальной средой, не рядом с ней или во имя нее, а с ней для самих себя. Наконец, мы и радикальное инициативное меньшинство, объединенное вокруг либертарной программы и практики, можем совершит локальную революционную трансформацию и призвать остальных трудящихся последовать за нами.

В. С другой стороны, наша задача сводится к тому, чтобы эта революция, неизбежно насильственная, смогла сломить сопротивление врага как можно эффективнее и с наименьшими потерями. Без тщательной подготовки и организации, без анализа предстоящих действий - это невыполнимо.

1.5. Целостность революции

А. Как уже говорилось, социальную революцию нельзя понимать сугубо в политическом или экономическом смысле. Она есть всеохватывающее социальное движение, в котором уничтожение государства и создание новой системы принятия решений (всеобщего общественного самоуправления) идут рука об руку с коммунизацией всех аспектов производственной и социальной жизни. Общественная, хозяйственная, культурная, сексуальная, повседневная и даже биологическая революции – лишь частичные атрибуты необходимой грандиозной социальной трансформации. Однобокое доминирование одного из них калечит революцию. Наша социальная революция может сбыться только будучи всем. Вне такой тотальной перемены остался только один путь – тотальное обнищание человека. Поэтому восставшим предстоит осознать все измерения человеческого бунта, все измерения революции.

Б. Человеческая коммуна имеет шанс восторжествовать не как захват обществом политических рычагов государственной власти, но лишь как нападение на нее и экспроприация собственных жизненных сил, а не сил контролирующих и подчиняющих его. Таким образом, теории и практике «переходного периода» и государства «диктатуры пролетариата» мы противопоставляем идею единого и непрерывного социально- революционного освободительного процесса. Он уже в силу своих основ есть мощнейшая подрывная и конструктивная сила.

В. Социальная революция – скорее праздник освобождения, всеобщей эмансипации и братания всех людей, а не репрессивный и авторитарный акт мести. Ведь движение либертарного коммунизма – движение радости, открытости и братства. Убожеству властнического принципа реформистского «переходного периода» и большевистского государства «диктатуры пролетариата» надо противопоставить полноту бытия, ярость сопротивления и силу творчества всех угнетенных.

Г. В наиболее глубоком смысле социальная революция проявляется скорее как возвращение к общности, совместному бытию, хотя и не в одной из существоваших прежде форм. Одним из ее проявлений станет экспроприация всех аспектов и качеств жизни, которым до сих пор удавалось утверждать человеческое. Социально-революционный освободительный процесс в своей конечной перспективе призван завершить период междоусобной борьбы человечества, вывести его на путь примирения с природой, в конце концов, привести к тотальному изменению всего бытия.

2. Роль классовой и других видов социальной борьбы

2.1. Реальность классового разделения

А. Вряд ли всю историю человеческого рода можно свести лишь к истории противостояния общественных классов, основанного на защите экономических интересов, заданных развитием производительных сил. Классы могут развиваться только с уничтожением общности (общины). И они подавляются в той мере, в какой существует общность. Разделение труда может существовать и вне классового общества (кастовое общество). В примитивной общине индивид еще не был работником. У большей части человечества долгое время не было истории классовой борьбы, хотя это не означает, что в ней не было борьбы между человеческими группами. Автономизация индивидов и самостоятельность классов связана с возможностью автономизации меновой стоимости. Таким образом, для возникновения капитализма необходимо перерезание пуповины общности.

Б. Социальная проблема сегодня не сводится лишь к проблеме отношений между промышленным рабочим и капиталистом. Однако социальное порабощение и эксплуатация трудящихся масс остаются в современном обществе, составляют его основу, без которой оно существовать не может. Классы продолжают оставаться реальностью (хотя наглядно проявляются скорее в бесконечных степенях потребления), их борьба все еще существует, но надо помнить, что она ни в коем случае не ограничена рабочим местом. Сражения рабочего класса продолжают являться важнейшей частью борьбы за освобождение человечества. Это верно, даже если сегодня может показаться, что классовое противостояние, идентичность и самосознание рабочего класса больше не лидируют в социальной борьбе и движениях. Противоречие пролетария в том, что он носитель товара, содержащего в себе возможность всех других товаров, и способного изменить все, но в тоже время он должен продавать свой товар, а значит действовать и изображать себя как агента повышения стоимости. Потенциальный могильщик системы в тоже время ее кормилец и неотъемлемая составляющая. Все-таки производственные процессы продолжают оставаться решительным фактором в эволюции общества. Мы уверены, что господство капитализма над обществом и эксплуатация труда является определяющим видом угнетения, хотя и не единственной мишенью либертарно-революционного движения.

В. Но вряд ли приемлем чисто социологический взгляд на субъект революционной трансформации - наемного труженика, рабочий класс. Определять его скорее надо в функциональных терминах противостояния закону стоимости и политической иерархии. Освобождение от капитала упраздняет меновую стоимость, то есть существование труда как товара. Освобождение от государства уничтожает его власть, то есть существование человека как объекта управленческой элиты. Видимо, центром этого социально-освободительного движения, его неформальным лидером, будет та часть общества, которая производит стоимость, информацию, знания, условия существования капитала и государства. Если наемный класс предпримет социально-революционные действия, то он не будет выдвигать требований, так как в этот момент перестает быть классом. Перестает защищать свои особенные интересы внутри классового общества.

Г. Как бы то ни было, но классовая борьба - реальность. И мы убеждены: чтобы добиться реального успеха в ней, рабочий класс должен объединиться в своем сопротивлении с другими отрядами трудящихся на началах свободы и равенства, непрерывно расширяя и организуя его посредством суверенных общих собраний и их делегатских комитетов (Советов).

2.2. Классовое и человеческое измерения нашей борьбы

А. Окончательное объединение в целостную и глобальную репрессивную систему иерархического общественно-политического порядка, капиталистической эксплуатации и авторитарных повседневных отношений сегодня превращает капитал и власть в единственных субъектов экономической и социальной истории. Труд, как он есть, уже вряд ли можно назвать противоположностью капитала, скорее, – его функцией. Отчуждается и эксплуатируется уже не только труд рабочего, но и его досуг, быт, все полотно повседневности через контроль над потреблением, через рекламу, и т.п. Теперь наемный труженик во власти репрессивной системы находится круглые сутки, в течение которых он превращен в машину по извлечению прибавочной стоимости. Внутреннее и внешнее, производство и воспроизводство, труд и отдых, публичное и частное, обучение и развлечение все больше сливаются в единое репрессивное целое. Сейчас подлинная альтернатива такому положению вещей может выражаться не только в ликвидации эксплуатации труда на производстве, но и в параллельной ликвидации повсеместной работы по воспроизведению капитала и властной иерархии во всех сферах человеческого существования. Большая часть проблемы революционной трансформации в том, что наемный работник xxi-го века часто воспринимает капитал как просто капитал, внешнюю силу, а не свою собственную деятельность, которая воспроизводит его институты. Б. Беда в том, что у человека сегодня нет осознания своей отчужденности. Субъективно современный пролетариат слабее, а культурная и социо-психологическая гегемония капитала сильнее, чем когда-либо в истории. Сегодня рабочий класс, уже без всяких сомнений, впервые может победоносно завершить социальную революцию, но ему во сто крат сложнее, чем 100 лет назад, ее начать. Действительность убеждает нас в неприглядном факте: чем более развитым и всеохватывающем является капиталистическое господство, тем наемные труженики более подавлены и тем их революционное движение слабее. Сегодня они способны на победу, но пока не способны начать за нее борьбу.

В. Да, рабочий класс будет играть важнейшую роль в революции, но не одно это характеризует ее. Надо иметь ввиду, что рабочие, как они есть сейчас, со своим положением и функцией в производстве не способны к управлению чем-либо: они являются лишь частью механизма повышения стоимости и подчинены диктатуре капитала. Власть существующего рабочего класса не может быть ничем кроме диктатуры его представителей (профсоюзных и партийных функционеров). Коммунистическая революция – это не в коем случае не гегемония промышленных рабочих над обществом, но экспроприация условий жизни и создание иных социальных отношений, нового образа жизни. Борьбу человека против капитала рассматривали почти всегда лишь сквозь узкую призму социологически определяемого класса. Зачастую единственным способом заслужить звание врага капитала было активное самоотождествление с рабочим классом. Все остальное считалось и считается романтичным, мелкобуржуазным, «революционным» с точки зрения «образа жизни». Однако сам акт мышления в классистских терминах означает, что любой отдельный класс ограничен пределами классового анализа. Мы не считаем, что сама по себе принадлежность человека к определенному классу всецело определяет его убеждения и делает его привилегированным субъектом движения за социальное освобождение. Ведь цель последнего – полное освобождение всего ныне угнетенного человечества и выходит за рамки интереса одного класса. Смысл движения – в преодолении классового разделения, но не в мистифицированной, а в реальной форме. Иными словами, рабочий класс может положить конец государству и капиталу только положив конец самому себе. Главный вопрос – как класс наемных работников совершит самоуничтожение? Революционный субъект - это скорее не рабочий класс сам по себе, а класс, критикующий работу. Сегодня любой рабочий процесс преображается в рабочий процесс капитализма, в процесс капиталистического производства. Все труднее отличить работу от не-работы. Это, конечно, не означает конец любой революционной борьбы для людей. Социальная революция не является борьбой лишь одного класса, но всего человечества, восставшего против капитала. Поэтому мы не должны забывать о том, что освободительное движение обладает как классовым, так и человеческим измерениями. И вся его мощь - в осознании и последующем преодолении на практике противоречия между этими измерениями. Революционная борьба должна признавать в каждом человеке возможность человечности. Потребность в коммунистическом само-управлении может и должна стать потребностью всех. Простой же внутрисистемный интерес продать свой товар – рабочую силу на как можно более выгодных условиях и тем самым снизить степень эксплуатации утратило всякий элемент, выводящий за пределы глобальной репрессивной системы.

Г. Человеческой коммуне мешает родиться лишь пассивность, так как больше нет, а может никогда и не было, необходимости создавать капиталистические предпосылки для коммунистического самоуправления.

2.3. Тотальность социального противостояния

А. Организация эксплуатации рабочего класса давно перестала быть делом, главным образом, хозяев предприятий, менеджеров и государственного аппарата, она становится делом всего инструментария вездесущей и глобальной репрессивной системы и, что особенно важно, заботой тысяч новых механизмов. Они призваны регулировать, управлять, конституировать, воспроизводить, ограничивать и разделять, постоянно оберегать ее от революционной опасности, используя систематическое и разнообразное подавление, то, унифицируя, то, выстраивая новые границы внутри наемного класса.

Б. В связи с этим, мы вынуждены усилить нашу борьбу с рядом репрессивных (не только в смысле физического насилия, но и – контроля над поведением и сознанием рабочего класса) идеологических и функциональных социальных инструментов, политических практик и сетей «микровласти», препятствующих революционному освободительному процессу. Наиболее могущественные из них: национализм и расизм; большевизм и социально-политический реформизм; милитаризация общества и сознания; экономический продуктивизм, потребительство и связанная с ними эксплуатация окружающей среды; патриархат, традиционная буржуазная семья и сексистские предрассудки; официозная, коммерческая «культуры» и «индустрия развлечений»; духовная и светская власть церквей; авторитарная образовательная система; репрессивная психиатрия и т.п. В современном мире также все более значимой формой власти становится так называемая «биовласть» – производство самой жизни, включая и мышление и, даже, людские тела.

В. Без выработки своего отношения к подобным механизмам и противоядия им, вряд ли возможно приступить к значимой социальной трансформации, пробудить освободительную активность трудящихся. Убеждение некоторых «пролетаристов» из радикально «левой» в том, что победа рабочих в классовой войне с собственниками и государственным менеджментом неизбежно и автоматически разрешит все эти социальные проблемы и разрушит любые формы господства, межчеловеческой иерархии и привилегий, в лучшем случае, наивно, а в худшем – реакционно. Наша цель состоит в том, чтобы разрушить капиталистические отношения господства и подчинения на всех уровнях общества. Наемные труженики должны разорвать не только путы капиталистической эксплуатации и бюрократического диктата, но и преобразовать саму социальную ткань, деколонизировать пространство своей повседневности, покончить с нищетой обыденного существования, обрести новую общность. Ведь потребность в общечеловеческой коммуне есть, прежде всего, потребность в других, которые сегодня близки и далеки одновременно. Однако это не означает отказ от солидарного классового действия в пользу политики идентичности, так как суть последней в изоляции групп и превращении их в конкурентов, неспособных вырваться за стены политико-экономической репрессивной системы.

Г. Таким образом, объектами нашей атаки с необходимостью должны стать все сферы и закоулки глобальной репрессивной классовой системы, а не только сфера организации сугубо производственных отношений, но вся социальная матрица воспроизводства нашей жизни – повседневность, окружающая среда, «свободное время», идеологии, искусство, культура, сексуальность, межполовые отношения и т.п.

2.4. Многоликость и единство либертарного сопротивления

А. В соответствии с этим классовая борьба должна быть объединена с другими видами либертарного сопротивления. По нашему мнению, либертарные коммунисты должны бороться за взаимодополнение и взаимодействие в социальной борьбе на широком антикапиталистическом и антигосударственном фронте, обязательно включая в нее рабочее движение (как определяющую силу в борьбе за новую общность). Однако надо заметить, что только когда пролетарское в целом по своему составу движение может поставить под вопрос «богатство», предлагаемое или обещаемое капиталом, а не просто нищету, навязываемую социально-экономической системой, это движение способно продемонстрировать либертарно-коммунистический потенциал. Рабочее движение становится реакционным, если стремится сохранить, заморозить пролетарские условия существования, а не преодолеть их. Содержанием социального освобождения сегодня может быть не переоценка работы как функции капитала, а ее полное обесценивание. Идеология работы, какую бы она не принимала форму, является капиталистической идеологией работы. Те, кто прославляли работу всегда, в конечном итоге, оказывались социальными реакционерами. Именно отказ от работы является первым шагом к отрицанию себя как пролетария, и может обладать универсальным измерением, способным превзойти количественные требования и выдвинуть качественные, обрести жажду совершенно иной жизни. Другими словами, наша борьба против сугубо экономических и политических основ глобальной репрессивной системы с необходимостью ассоциируется с борьбой за решение отдельных, «частных проблем», таких как последствия, связанные с глобализацией экономики, расизм, различные виды дискриминации, загрязнение окружающей среды и т.п. Однако при единой стратегической цели с движением рабочего класса, эти «частные» виды сопротивления должны иметь определенную степень организационной и тактической автономии. Однако надо помнить, что единственным сообществом, которое капиталистическая система организует и терпит, является сообщество наемного труда: капитал стремится подавить все остальное. Он старается доминировать над всеми человеческими отношениями. Становится все более очевидным, что любая частичная борьба, ограниченная своей сферой, должна вливаться в общую борьбу против всей господствующей системы человеческих отношений: против государства и капитала. В противном случае система неизбежно уничтожает такую борьбу или интегрирует ее, то есть ставит себе на службу.

Б. Прежде всего, наше участие в подобных социальных движениях будет направлено на то, чтобы они состояли из самоорганизованных трудящихся, добивались своих целей, не опираясь на ресурсы и технологии капитала и бюрократии, методом прямого действия. Мы будем способствовать пониманию их участниками того, что полноценное преодоление социальных видов доминирования, дискриминации, разделения, манипуляции и т.д. возможно только с решительным разрушением экономической и политической иерархии. Это будет мощная, многоликая, но объединенная освободительная борьба, противостоящая всемирной властной пирамиде, капиталу и другим, связанным с ними, формам господства. Социальная революция будет личным делом всех тех, кто не могут распоряжаться средствами производства, общения, отчуждены от принятия общественных решений и управления собственными жизнями. Им предстоит лишь осознать это и принять решение коллективно вступить в борьбу против такого положения дел, действуя и живя в соответствии с логикой мира, который находится в их сердцах. Можно сказать, что для жизненного цикла капитала и сопутствующей ему политической иерархии нет иного предела, кроме сознательной деятельности наемного работника, жаждущего стать целостным человеком, преодолевшим пролетарские условия существования.

В. Мы должны понимать, что для воссоздания нового всемирного человеческого образа жизни преобразования поверхности производственно-экономических отношений недостаточно, да и вряд ли вообще возможно без пересоздания самого нынешнего человека.